Сказка реального человека

Эдуард Арцрунян писал картины почти до последнего дня жизни. Даже когда был не в силах подняться с постели, даже когда не мог пошевелить правой рукой. Но чем немощнее делалось его тело, тем сочнее и жизнерадостнее становились краски на полотнах. И эти взятые в рамки картинки из реальной жизни были гимном не только таланту, но и жизнелюбию и мужественности человека.

Солнечный декабрьский день 2008 года. Маленький дворик, который спрятался где-то в другом измерении, в стороне от шумного проспекта. Здесь — дом-мастерская художника Эдуарда Арцруняна. Поднимаясь по лестнице на второй этаж, я пыталась представить человека, который уже несколько лет не встает с постели, художника, который тоскует без своих красок и кистей. Я знала, что после инсульта у него почти не работала правая рука и он не мог ходить. Однако, открыв дверь, жена художника Наталья Ниловна сказала:
— Мастер работает, но мы вас все равно ждали. Проходите!
Я даже удивиться не успела, как оказалась в большой комнате, где стоял мольберт, из-за которого выглянуло улыбающееся лицо старца с длинной седой бородой и яркими, очень молодыми глазами. Он писал натюрморт, сидя в постели. Сочными мазками. Левой рукой.
— Думала, я раздавлен и забыл о кистях и красках? — словно прочел он мои мысли. — Зря! Ты пока осмотрись тут, а я скоро закончу и мы побеседуем.

***
За окном зима, а мастерская Арцруняна залита ярким летним солнцем, сияющим на всех его работах. Картины — как двери, ведущие в то самое другое измерение, о котором чуть намекнули дворик с большим деревом посередине, винтовая лестница и веселые глаза жены художника, которая впустила меня сюда.
В его мазках спрятан твердый каркас рисунка, не позволяющий форме делаться рыхлой, аморфной. Пластика предметов и скрытая в них жизнь рождаются в вибрации цвета. Иногда он пишет разными оттенками одного цвета и тело, и камни, и землю, создавая единую цветовую среду, словно тем самым подчеркивая материальную однородность всего. Его измученный и загоревший дочерна крестьянин, погоняющий изнуренных полуденной жарой волов, так реален, что хочется протянуть ему запотевшую кружку холодной родниковой воды. А этот базар, этот голубой и все оттенки желтого, и охра, и красный... Теплые цвета жаркого полдня. Базары — вообще одна из любимых тем художника.
— Базары — самые живописные места в городе, и я часто пишу их, — говорит он, заметив, что я задержалась перед этой картиной. — Надо ходить туда, чтобы увидеть и услышать город. Там почувствуешь атмосферу, там — многоцветье, колорит, движения, характеры.
Но чаще всего на его холстах женские образы. Женщина-мать, надежда, грусть, женщина-ожидание. Пекущая лаваш или с трудом разогнувшая спину после стирки в корыте, или бережно держащая на руках спящего ребенка. И, несмотря на кажущуюся простоту сюжета, каждая из них словно скрывает что-то, глубоко личное. Точно выбранная деталь, штрих, жест и взгляд персонажа — так писал художник свои картины, не повторяясь и каждый раз по-новому раскрывая мир обычных людей. 

Читайте полную версию в формате PDF